В итоге победителем вышел Арно. По свидетельству журналистов, состояние Арно, сделавшего своей специализацией реанимацию умирающих брендов и вывод их на сверхприбыли, выросло сразу в двадцать раз. Строитель превратился в обладателя марок высокой моды и продолжал нанизывать на свою бизнес-вертикаль бренды знаменитых кутюрье: «Kenzo», «Celine», «Marc Jacobs». Довольно быстро Бернар Арно присоединил к своей «коллекции» престижные марки парфюмерии и часов.
Сам Арно, впрочем, до сих пор утверждает, что предпринял захват «LVMH», чтобы спасти компанию от раздробления, которое, по его словам, было неминуемо. Он начал строить свою империю на идее концентрации различных торговых марок, объединенных принадлежностью к классу люкс. В условиях все большей глобализации экономики на раскрутку и поддержание одного отдельно взятого бренда требуется очень много денег; наличие же целого портфеля брендов в руках одной компании помогает существенно снизить расходы. Прижимистый Арно, даже торгуя предметами роскоши, хотел экономить.
Но настоящее открытие, позволившее Арно стать одним из богатейших людей планеты и самым богатым гражданином Франции, заключается отнюдь не в умении экономить, продавая сверхдорогой товар. Арно одним из первых понял, что элитарность перестала быть выгодным товаром. Высокая мода стала «дотационной отраслью», которая больше не приносила дохода владельцам брендов и превратилась во что-то вроде глобального художественного проекта, интересного немногочисленным ценителям. Потомственные аристократы, являвшиеся на протяжении нескольких веков основными потребителями предметов роскоши, выродились или разорились. Современные обладатели толстых кошельков просто в силу естественных причин не могли потребить все то, что предлагали им «аристократические» дома моды, создатели часов, чемоданов, ароматов, вин… Бернар Арно придумал, как разрешить этот «кризис»: он сделал роскошь достоянием среднего класса. Причем этой идее он придал глобальный масштаб: товары «LVHM» стали покупать не только в Европе, а во всем мире – от Дальнего Востока до Америки.
Анализируя достижения Арно, журналисты писали: Парадокс «LVMH» заключается в том, что, сделав доступными каждому среднестатистическому потребителю фирменные вещи и аксессуары, Арно отнюдь не уронил престиж модных марок. Они продолжают восприниматься как элитные, несмотря на то что уже перестали быть атрибутикой только «аристократов кошелька».